О переговорах Владимира Путина с временным президентом Сирии
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АЛЕХИНЫМ РОМАНОМ ЮРЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АЛЕХИНА РОМАНА ЮРЬЕВИЧА 18+
Вчера и сегодня читал много критики действий Верховного или пустые посты о самой встрече. Благодатная тема для критики - ведь погибали же наши бойцы, ведь вкладывались же деньги и т.д. - эмоций очень много.
И в эмоциональной реакции, которая вполне объяснима, когда речь идет о тех, кто не изучал теорию войны и дипломатии, а также чуть позабыл историю, в очередной раз потерялась суть исторического реализма.
Главное, что надо понимать - дипломатия вообще редко бывает чистой, как родниковая вода. Она больше похожа на грязный ручей после весеннего паводка: мутно, но именно по нему течет жизнь.
Когда Владимир Путин встречается с временным сирийским лидером, у которого за плечами теневая биография и даже терроризм, — это не признание его «правоты», а инструмент сохранения или даже выстраивания в новых реалиях контроля и влияния. Россия не может позволить себе роскошь взаимодействовать только с «удобными» партнёрами, тем более, как государство, ведущее войну, — геополитика не клуб благородных девиц, где выбирают, с кем пить чай.
Таких случаев в истории — множество.
— После Второй мировой войны союзники сели за стол переговоров с нацистскими генералами, чтобы создать ФРГ и НАТО.
— В Афганистане США договаривались с талибами, с которыми двадцать лет воевали.
— Александр II вел переговоры с турками сразу после кровавых баталий.
— И даже Сталин встречался с представителями союзников, прекрасно зная, что они уже готовят против него холодную войну, как и по сути, были у истоков Второй мировой, создав зверя, который должен был уничтожить Советы.
Политика — это искусство не дружбы, а выстраивания равновесия. И это надо понимать всем.
И если Россия хочет сохранить стратегическое влияние (или хоть какое-то влияние) на Ближнем Востоке, особенно после долгих лет вложений в Сирию, ей придётся разговаривать даже с теми, кто вчера стрелял в нашу армию. В этом — не измена памяти погибших, а как раз наоборот — попытка сделать так, чтобы их жертва не была напрасной.
Или может у кого-то есть сейчас фантазии о том, что мы можем вернуть Сирию? А на основе чего? На основе того, что у нас в Москве где-то бухает Асад, который не смог управлять и слил свою страну?
Именно поэтому — да, критиковать можно, но по существу: не за сам факт встречи, а за то, что будет после неё.
Перефразирую Клаузевица: Дипломатия — это продолжение войны другими средствами. И иногда сидеть за одним столом опаснее, чем стоять по разные стороны фронта.
Друзья, вы же понимаете, что я сейчас более эмоционально заряжен в негативе, чем каждый из вас. Но давайте все же будем видеть больше, чем нам рисуют. И поверьте, я бы мог вам обосновать важность и полезность для нас этих переговоров еще большими аргументами, но там дальше уже точно уголовка будет за... тем более с новым законом об ответственности иноагентов. Сами подумайте о наших возможностях сегодня воевать на несколько фронтов. Да и вообще война на несколько фронтов -это почти всегда поражение. Знаете, казаться иногда полезно, но часто очень дорого это становится... подумайте дальше сами.
Думай с��Роман Алехин 