Федеральный резерв.
Быстрое вращение неурегулированных ценных бумаг после 11 сентября, по-видимому, позволило Банку Нью-Йорка и Федеральному резерву заняться рефинансированием ценных бумаг, в результате чего американские налогоплательщики рефинансировали 240 миллиардов долларов, изначально использованных для Большого рублевого мошенничества.
Обзор объяснений действий Федерального резерва после 11 сентября раскрывает удивительно сложную сеть анализа и спекуляций. В отчетах, опубликованных Федеральным резервом, утверждается, что действия Федерального резерва по увеличению денежной массы более чем на 300 миллиардов долларов были оправданы для преодоления операционных трудностей в финансовом секторе. Хотя отчеты и впечатляют, случайный читатель замечает, что весь анализ Федерального резерва является спекулятивным и предположительным, с использованием фразеологии, такой как «может иметь», «вероятно», «предположительно» или «должен был иметь».
хотя аналитики сообщали о сбоях в более чем 800 банках, более глубокий анализ отчетов показал,Некоторые неизвестные ключевые фигуры в Федеральном резерве могли «сговориться» с неизвестными ключевыми фигурами в Bank of New York, чтобы создать ситуацию, при которой внебалансовые ценные бумаги на сумму 240 миллиардов долларов, созданные в 1991 году в рамках официальной тайной операции по свержению Советского Союза, могли быть выведены из обращения без публичного признания их существования. что только «несколько» были серьезно нарушены. Порядок величины сбоев в каком-либо банке никогда не был количественно определен, за исключением одного. Однако даже это заявление умаляет данные, которые предполагают, что сбои были в основном сосредоточены в одном банке — Bank of New York.
Тот же Bank of New York расследовался по обвинению в отмывании денег в связи с экономическим разграблением России преступными олигархами, которые финансировались за счет тайных ценных бумаг, предположительно отмытых после 11 сентября. Это связано с тем, что в то время как ФРС сообщала о непогашенных остатках на счетах более чем на 100 миллиардов долларов в день (не называя при этом вовлеченные банки), Wall Street Journal сообщала:
«В какой-то момент в течение недели после 11 сентября BoNY публично сообщил о просроченной задолженности по платежам на сумму 100 миллиардов долларов».
Deutschebank, который располагался внутри Всемирного торгового центра и был полностью уничтожен, не сообщил о таком увеличении остатка на счете, а JP Morgan, другой из двух клиринговых банков, который использует тех же трейдеров и коммуникационный узел, не сообщил о таком увеличении остатка на своем счете. Никто публично не задался вопросом: почему эти два других банка не были серьезно нарушены, в то время как Bank of New York, у которого не было структурных повреждений, казалось, не мог работать? Понимание того, что происходило в BoNY, становится критически важным для понимания вопросов расчетов по ценным бумагам:
«GSCC и несколько дилеров не смогли проверить, что поступало на их счета в BoNY и что с них снималось, они не могли уведомить BoNY о ценных бумагах, которые они ожидали получить, и не могли дать BoNY инструкции по доставке ценных бумаг. Кроме того, GSCC не смогла проверить движение средств на свой счет в BoNY и со своего счета (важное уведомление GSCC GSCC068.01)».
В мире совпадений The Bank of New York (в котором в центре города работало более 8000 сотрудников) в тот день потерял трех сотрудников. Одним из этих трех сотрудников был человек, который лучше всех мог объяснить, как атаки могли повлиять на BoNY. Его звали Майкл Диас-Пьедра III, бывший выпускник Вест-Пойнта и сын кубинского эмигранта. Майкл был вице-президентом по планированию восстановления после стихийных бедствий в Bank of New York. После 11 сентября сообщалось, что он был сотрудником Bank of America или занимал другую должность в BoNY.
