К 100-летию со дня рождения дважды Героя Социалистического Труда, генерального конструктора Г. В. Новожилова

Когда я пришел работать в Авиационный комплекс им. С. В. Ильюшина, Генрих Васильевич занимал должность главного советника по науке, но оставался не просто хранителем традиций. Несмотря на возраст, он был моложе многих по мышлению и по тому, как чутко улавливал изменения, происходившие в отрасли.

С первых же дней я почувствовал ту особую атмосферу, которую он создавал вокруг себя. В ней не было дистанции между поколениями: он умел разговаривать с молодыми конструкторами без менторства, а с опытными — без давления авторитета. Его советы были точными, но всегда оставляли место для собственного решения. Это и была настоящая инженерная педагогика – помогать человеку думать самостоятельно, сохраняя при этом высокую планку профессии.

Наверное, в моем отношении к Генриху Васильевичу было и что-то личное. Он хорошо знал моего деда, авиационного инженера, доктора технических наук, генерал-лейтенанта Олега Константиновича Рогозина. Между ними еще в 1970-е годы установились теплые рабочие отношения, основанные на взаимном доверии. Иногда Генрих Васильевич показывал мне документы, под которыми стояли их совместные подписи. Возможно, именно поэтому он с особым вниманием относился к моим вопросам, хотя, может, он так общался со всеми: любой собеседник ощущал личную значимость. Это была его внутренняя манера – уважение к личности и искренний интерес.

Я часто обращался к нему за советом. Иногда это были технические вопросы, иногда – управленческие, касающиеся организации работ. Он никогда не говорил «делай так», а скорее задавал несколько точных вопросов, после которых становилось ясно, как нужно поступить. Порой он брал паузу и через несколько дней возвращался с подробной инженерной запиской, где содержались все необходимые ответы.

Особенно запомнился торжественный митинг 9 мая 2017 года у памятника Ил-2 на территории фирмы. Генрих Васильевич выступал первым. Рядом с ним – монумент Сергею Владимировичу Ильюшину, его учителю и духовному наставнику. Он говорил без бумаг, каждая фраза звучала как формула. Вспоминая годы войны, он говорил, что тогда не обсуждали, хватит ли ресурсов или есть ли время. Было одно слово: «Надо!». Это слово стояло выше всех аргументов, и оно двигало вперед всю авиацию. Я запомнил это навсегда. «Надо!» – а значит, будет.

В неформальных беседах мы часто переходили к неожиданным темам. Он не только помнил детали событий – кто проектировал узел, какова была масса планера, где находился центр тяжести. Он с живым интересом обсуждал новые технологии: виртуальные испытания, цифровые двойники. Он настаивал: без моделирования и цифровых расчетов нельзя двигаться вперед. Эти слова особенно поражали – ведь большинство более молодых инженеров относились к цифровизации с осторожностью, а Генрих Васильевич понимал: новое время требует новых инструментов. Когда к нему обращались со сложными задачами, он мгновенно видел суть, выделял главное и точно определял, где решение действительно инженерное, а где – лишь дань моде.

У него была уникальная память. Он помнил все, но главное – людей. Часто рассказывал о Сергее Владимировиче Ильюшине. Был верен своему учителю не из формальной лояльности, а из глубокой убежденности, что настоящая инженерная школа – это прежде всего нравственная система координат. За этими словами стояла вера и уверенность, которые передавались окружающим.

Когда я вспоминаю Генриха Васильевича, перед глазами возникает образ не ветерана, а инженера – собранного, внимательного, с внутренним чувством меры и достоинства. Он никогда не повышал голос, но за спокойствием ощущалась огромная сила воли и требовательность к точности. Для ильюшинцев он был мостом между классической эпохой советского авиастроения и новым цифровым временем. Его должность – главный советник по науке – точно отражала суть его миссии. Он учил не столько конструкциям, сколько способу думать, способу относиться к делу.

Вспоминаю его с большой теплотой и благодарностью.

Генрих Васильевич, спасибо за науку.