Почему в России не рожают: цифры, страхи и тишина о главном

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АЛЕХИНЫМ РОМАНОМ ЮРЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АЛЕХИНА РОМАНА ЮРЬЕВИЧА 18+

Часть 2, часть 1 - здесь

1) Цифры, за которые никто не держится

— Стратегия пространственного развития фиксирует: с 2016 года рождаемость падает, естественная убыль в 2023 составила около 0,5 млн человек, суммарный коэффициент рождаемости 1,41; доля женщин 20–29 лет с 2010 по 2021 упала почти на 40%. Это не «настроения», это структура реальности.

На Совете подтвердили, но дальше зарылись в отчетах...

2) Село: источник роста, который пропустили

Голикова говорит, что по итогам 2024 года деревня уже показала тот уровень СКР, к которому страна собирается прийти к 2030‑му. Но слова как будто не заметили.

Да, упомянули «опорные населенные пункты» в логике новой пространственной стратегии. Но это подход точек притяжения, а не программа удержания людей в малых поселениях по всей стране: дороги, ФАПы, школа и работа рядом.

3) Жильё как зеркало ценностей

Спрос и предложение упираются в планировку будущего: «структура строящего жилья в России не соответствует структуре семей… сегодня 53% строим однокомнатных». Эта фраза прозвучала на Совете без эвфемизмов, и это диагноз не рынку, а политике. Семья из трёх детей в такой квартирографии просто не помещается.

4) «Вовлечение женщин в экономику» без разговора о ролях

Президент прямо поручил разобрать систему яслей, чтобы женщина не «выпадала» из работы после рождения ребёнка. Это важный сервисный элемент, который реально убирает страх потери дохода. Но как он встраивается в цель «многодетность как норма» и где разговор о мужской ответственности и рабочей культуре отцовства?

5) Медиа и культурная почва. Озвучено, но нет стратегии.

Три вопроса, которые никто не задал до конца

Где идеология семьи как нормы? Не лозунги, а институты: школа, допобразование, медиа‑квоты, господдержка «семейного контента», видимые роли для отцов. Пока вместо архитектуры смысла — совещания и рабочие группы.

Почему миграция реально используется как компенсация рождаемости? Если не так, то для чего разрешают привозить семьи?

Кто отвечает за воспитание молодых в духе ответственности и отцовства? Ни KPI, ни исполнителя. Без персональной ответственности за культурную повестку любой «год семьи» будет давать кратковременный всплеск и откат.

Что забыли сложить в систему

— В сельской повестке: не задали федеральный стандарт «нормальной жизни» в селе: работа, дом, сеть услуг в радиусе доступности, культурная инфраструктура, транспорт и интернет. Пока это разбросанные меры — «сельская ипотека», опорные пункты, мастер‑планы — без единой логики удержания людей.

— В жилищной матрице под многодетность нужна простая вещь: чем больше детей, тем ниже ставка, тем больше площадь, и это должно быть заложено в само производство жилья и в муниципальные стандарты. Сейчас об этом говорили точечно, но не как о политике.

— Единый стратегический документ: по факту у нас перечни поручений, рабочие группы и «демографическое меню», но не политика воспроизводства населения, где в одном документе сведены ценности, жильё, образование, массовая культура, труд и здравоохранение.

Демограф Волков писал:

Демография — это не арифметика и не набор пособий; это система социальных отношений, где экономические, культурные и психологические факторы совместно воздействуют на брачность и рождаемость. В том числе миграция влияет на календарь браков и деторождения, меняя саму «почву» воспроизводства.

То, о чем писал Волков, и есть главный методологический ключ.

Ипотека, пособия, ясли, инфраструктура - каждая из мер логична, но вместе они не складываются в политику воспроизводства народа. Без возделывания почвы — ценностей, медиасреды, школьной программы, мужской ответственности и реальной сельской жизни — мы будем обсуждать семена и удивляться, почему всходов нет.

Пособие может мотивировать на первого ребёнка. А вот на третьего — только вера, любовь и смысл.

Думай с��Роман Алехин